Ремарка
к песне "В
день рожденья".
Главная
Страница. Архив
Новостей. Гостевая
Книга. Поиск по
сайту.
Про
Дорогу.
Просто сказочный образ
из книжки, всёго лишь образ, естественно, не всерьёз:
... Во-вторых, есть ещё чисто физическое понятие Дороги. Путевая полоса, бесконечно протянувшаяся сквозь грани совмещённых кристаллических пространств и хитросплетения темпорального континуума. А может быть, и сквозь межпространственный вакуум. Это обычный тракт – местами асфальтовый, метами мощённый булыжником, кое-где устланный плитами со старинными письменами загадочных цивилизаций. А иногда он – просто песчаный или земляной, с травянистыми обочинами и, застоявшейся в тележных колеях дождевой водой.
Идёт эта Дорога среди звёзд
и миров, идут по ней люди разных времён. Порой встречаются те, кто давно
потерял друг друга. Иногда находят то, что никогда в жизни найти не могли. А
некоторые идут, зная дальнюю и тайную цель. Может быть, хотят даже отыскать
смысл бытия...
Сама Дорога бесконечна, и
Время на ней бесконечно тоже. И возможно, кое-кто отыщет, что искал, поймёт,
что хотел понять...
© Владислав Петрович
Крапивин, «Лоцман. Хроника, неоконченного Путешествия».
А из упомянутых здешних сюжетных линий,
например, вот:
* * *
...Естественно он и
сравнивал, и размышлял, что ЕСЛИ БЫ выбирал Веру, то выбрал бы – Дорогу.
Не что-то "послежизненное" инфантильное "религиозное".
А – Дорогу.
Дорогу – с пылью и ветром,
со ссадинами на коленях и локтях, с усталостью в натёртых, гудящих ногах, и в
ноющей спине, с ладонями, перепачканными в земле и траве, с шевелюрой полной
травинок, со штанинами, усеянными колючками собачника и репейника.
Дорогу – с нормальной грязью осенней распутицы, когда по
ветру летят тонкие серебристо-седоватые паутинки, палевые пушинки и крылатки с
семенами. Дорогу – с запахом, напоённой дождём земли, с влажными танцующими
разноцветными листьями, в колышущемся мареве, летящих капель и скошенных
ниточек струй, со сладким и одновременно горьковатым дымом костров, тянущимся
от огородов и палисадников.
Дорогу – с зимней стужей и
снежными сугробами на обочинах у самых полозьев саней. Когда добрая гнедая
лошадь шумно дышит и фыркает, оставляя на широких губах, заиндевелые белые
хрустальные следы, остывающего пара, трясёт своей большущей головой, звенит
упряжью и несёт всё быстрей и быстрей, потому что вон – уже видны крыши с
неизменными печными дымами.
Дорогу – с весенней слякотью
и капелью, летящей с придорожных ветвей, с плывущими по воздуху лепестками, с
головокружением от запаха первых цветов и первой зелени, и тёплой парной живой
смачной земли, готовящейся принять в себя новые семена, и породить новые
всходы. С добродушными глуповатыми майскими жуками, деловито жужжащими на лету,
тяжело тыкающимися, в подставленные ладони на излёте у самого берега реки.
Дорогу – с бульварами,
ошалелыми от весеннего солнечного потока, изливающегося с чистых, иссиня-светлых
небес, разбавленных лихими невесомыми прядями белёсых прозрачных облаков, когда
неуклюжие смешные малыши в цветастых курточках заново азартно осваивают науку
рисования мелками на асфальте, а их молодые мамы сидят на лавочках, запрокинув
лица, и улыбаются тёплым лучам, не забывая, зорко поглядывать на своих юных
художников.
Дорогу – с летним зноем и
пылью, с безумием хоровода ароматов лугового разнотравья, с упавшими за шиворот
травинками, щекочущими влажную спину под рубахой, когда поднимаешь охапку сена
на вилах, и весело "хакая", переворачивая,
вываливаешь её на самую верхушку копны жарким вечером в самый разгар сенокоса.
И намаявшись, в сладкой истоме усталости от настоящей работы, выполненной на
совесть, садишься в тенёк, закидываешь голову, и без меры пьёшь прохладное
молоко из настоящей глиняной крынки, жадно, со струйками, сбегающими из уголков
губ.
Никакого эскапизма. Никакого
пресловутого "бегства от действительности". Ничего наивного,
мальчишеского и сказочного. Просто такой ОБРАЗ. Просто, ЕСЛИ выбирать образы, то – выбрал бы этот. Образ Дороги.
Потому, что это – честно. Такой – символ труда душевного и физического, труда,
который не зря. Потому, что Такая Дорога.
Такая, по которой сможешь дойти. Когда всё на самом деле, всерьёз – зависит
только от тебя самого. Никаких условностей и неизбывных, не зависящих от тебя
обстоятельств. А есть – Дорога, в которой нужно только быть самим собой, честно
трудится, идти и тогда – всё получится.
* * *
Однажды он узнал,
что чуть не остался на операционном столе. В шесть лет.
Никаких книг
Крапивина, и вообще, ничего подобного к тому времени ещё не читал, и по
телевизору или в кино не видел, и ни от кого ничего подобного не слышал. И
астрономией, и выкладками теории тонкой структуры Пространства – ещё не
увлекался. Про всякие пресловутые "туннели со светом в конце" и про
всё прочее – ничего этого не встречал, никто в те времена ему ничего такого
не говорил.
Как раз там – "на
столе" ему под наркозом привиделась какая-то дорога и какие-то огоньки.
Так что, (как там, у Павлова про сны?), на "не бывалые комбинации
бывалого", запросто это всё можно "списать". Такая была у него
самоирония.
С полноценным
естественнонаучным и тем более медицинским
образованием, он запросто мог "на вскидку" принести не мало квалифицированных
объяснений, на пример, в рамках всё той же физиологии ВНД (высшей нервной
деятельности).
...Про эти свои сны
никому ни разу не рассказывал, ни в детстве, ни в юности даже самым понимающим,
самым первым друзьям и подругам, при обсуждении разных фантастических книг и
мировых религий, хотя порой очень хотелось поделиться. Тем более не рассказывал позднее – после
общих потерь.
Только сколько-то раз, где-то на пороге явной зрелости он попытался написать несколько неуклюжих фантастических прозаических текстов, и несколько не менее неуклюжих стихов на подобные темы.
...Переживая потери дорогих
людей, не веря ни в религии, ни в фантастические истории, он порой просто видел
сны про дорогу. Про ту самую Дорогу.
И в этих снах Дорога была
зелёной.
Может быть просто потому,
что там было много-много самой обыкновенной травы.
© Олег А. ГорЯчев, Тверь,
март-апрель