Космодесантно-пилотское письмо.

Космодесантно-пилотское письмо.

Главная Страница. Архив Новостей. Гостевая Книга. Поиск по сайту.

Из раздела "Собрание Не-Будней".

Из вопросов этики сюжетов с военными компонентами.

(Метельная не валентинка.)

В Валентиновом дне снегопад

Ускоряется, ярче несётся.

Все с букетами, как на парад.

И над крышами музыка вьётся.

В нашем городе скоро метель.

Одевается в кружево город.

А расклад обретений/потерь

Не желает обрушиться в холод.

И метель тоже жмётся к теплу –

Белокурая кроха-девчонка,

Снова к сердцу прильнёт моему,

Отогреется чутко и чётко.

И ладонь по колючей щеке

Пролетит осторожно и нежно.

И растает она вдалеке.

И в ответ улыбнусь безмятежно.

Беспримерна над городом ночь

Я тебе доложу, дорогая.

Мы с метелью бывали точь-в-точь.

Только нынче дорОга другая.

Не ругай старика за тропу,

И за Дам, что тебе непонятны.

Выбираю всегда лишь Одну

По Любови иной вероятно

Даже если почти лишь на миг,

Но зато всё достаточно честно.

И пусть Мир распрекрасно велик

Град и лес наш – мне лучшее место.

Настоящее – "здесь и сейчас".

Если ж вновь "не на жизнь" – не печалю,

Провожаю светло без прикрас.

Знать Другую Одну повстречаю.

Так наш город на встречи богат

Поразительно неоднозначно,

Что бывает, иду наугад,

А выходит на редкость удачно.

В общем, ты, не тревожься, лети.

Я в порядке. Лишь сон был дурацкий.

Молчаливость привычно прости,

И нелепейший юмор гусарский.

Космодром подмигнул огоньком

В недалёкой черте на востоке.

Выхожу подышать на балкон.

Вспоминаю ириски за строки.

По конфетке несли за строфу

Мы друг другу давно малышами.

Я стихами ничуть не дышу.

Просто вспомнилось, как совершали.

Наше детство, как сон поутру,

Мир исполнило песней названий.

Верю очень немного кому,

Субъективно не без оснований.

Говорят: "Что крылатым война?"

"И зачем в планетарные роты?"

Но так было во все времена,

Что в десант уходили пилоты,

Если некому больше успеть,

Если "борт" догорает разбитый,

Если остановить нужно смерть –

Снова падаем в небо с орбиты.

Задыхаюсь на слове "прости".

Пустоту среди звёзд осязаю.

Скольких мы не сумели спасти?

И как выжили – тоже не знаю.

Не исполнить преступный приказ,

И пойти супротив безнадёжно –

Выбирали упрямо в тот раз,

Нам иначе никак, невозможно.

По ночам, говорят я ору

Иногда ("сумасшедший похоже"):

"Мы не станем стрелять в детвору!"

И комбригу за наших – по роже...

И курсанты уже на ногах.

"Эй, под снайпера не угодите!"

Поворот и проход в двух шагах.

Ты детей, говоришь, уводите.

Тут фугас накрывает всерьёз,

Стены падают детской больницы.

Просыпаюсь и в дырки от звёзд

Ошалело гляжу, как в бойницы.

А те сволочи, подлецы,

Помнишь, в консульство дали рапорт,

Что мятежны военспецы,

"Угоняли" из джунглей транспорт.

Но с курсантами малых детей

Уберечь почти всех ведь успели.

Потому после стольких путей

К нам из детства приходят метели.

Прикрывали последних собой,

Но сквозь нас пробивали осколки.

Это бойня была, а не бой.

Нас, как трупы свалили в сторонке.

Тех, кто выжил... ты помнишь, "суд"?!

Хорошо, что курсанты сбежали.

Ты не верила, что нас "сотрут".

Но живыми мы так раздражали.

А десантных скафандров броня

Всех спасла бы, подобная чуду.

Но чудес – бывает, а зря.

Всё равно ничего не забуду.

Не забуду ни лица детей,

В развороченных напрочь палатах,

Ни девчат с красной меткой смертей,

На прострелянных белых халатах.

Не забуду ни боли, ни лжи.

Честь не может быть наполовину.

Нас за что подставляли, скажи,

И расчётливо подло и в спину,

Продавали нас под шумок,

Как подачку зверью бросали.

И я тоже понять не мог,

Что нас запросто так "списали".

С нас погоны срывали легко.

Арматурой нам рёбра ломали,

И пытали, ярясь: "Ещё – кто?"

Только не дострелив, расстреляли.

В жаркой жиже и в смрадной грязи,

Помнишь, грезились эти метели.

И, наверное, в этой связИ

В наше зимнее детство хотели.

Не по поводу пир-пастораль.

Память право своё совершает.

По-пилотски фигура – спираль

В эскадрилье былой оживает.

И в миру ошибался не раз,

Нараспашку бывая напрасно.

Нынче просто метели припас

Я из детства спокойно и ясно.

Тогда "в домик" играли гурьбой

И метель за окном пролетала –

Ты всегда называлась сестрой,

А Мариша была "наша мама".

Я о Ней... не могу я о том.

Столько раз бесполезно пытался.

Этот Мир без неё не знаком,

Как пустой, понимаешь, остался.

Я теперь поседел, словно снег.

Я в наш лес завтра снова уеду.

Не собрать мне уже там нас всех.

Ведь "погибших не ждут и к обеду".

Отопру заколоченный дом,

Протоплю. Отосплюсь. Отогреюсь.

Наброжусь и, наверно, потом

Написать может, песню осмелюсь.

Я про Дружбу пою без страниц.

Не поймут только те, кто не знают.

У Любви ж – просто множество лиц,

Джентльмены о том не болтают.

И щетину со щёк соскоблю,

Не без пары царапин привычно.

А дружить и с тобою люблю –

Ты же знаешь меня преотлично.

Ну, счастливо тебе полетать.

Помаши мне крылом по-сестрински.

А когда возвратишься опять –

В угощении вспомним ириски.

В нашем прошлом, конечно, ничуть

Ничего ни отнять, ни прибавить.

Но свершеньями полним путь.

А ещё остаётся и память.